Тексты Otto Dix -"Эго" Тихо на моих руках
Ангел засыпает.
Божий свет в его глазах,
Как туман растает.
Тихо на моих руках
Ангел засыпает.
Божий свет в его глазах,
Как туман растает.
Чёрных крыльев моих тень
Лик его укроет.
Станет ночью белый день,
Кровью нас умоет.
Господи, меня прости!
Пощади убийцу!
Ты на волю отпусти
Дух мой словно птицу…
Но Господь, хитёр и тих,
Душу мою прячет.
Тихо на руках моих
Ангел мёртвый плачет.
Ветер
Хмурое небо, замёрзшие птицы, длинные зимы,
короткое лето.
Мрачный пейзаж – это наследство эпохи,
гасившей источники света.
В трубах молчанья пульсирует время, эхо
свободы корёжит железо.
Сердце настроено на передачу звуков
рождающейся Марсельезы.
Глушат эфир, экранируют мысли вестники зла,исполины забвенья,
Но к цели идут посланники гнева, история вновь начинает движенье.
Новые дни ретранслирует память, приём информации круглые сутки.
Мы в лабиринте событий и фактов, прежним
кумирам становится жутко.
Время. Ветер. Время. Ветер.
В слаженном гуле ликующей массы неразличимы остались до срока
Наёмники смерти с улыбкой мутанта и пасынки неотвратимого рока.
Взорвано небо светом салюта, но в голосе века – тревожные ноты.
Специалисты по сновиденьям не прекращают своей работы
Время. Ветер. Время. Ветер.
Время. Ветер. Время. Ветер.
Фетишизм
Мы растим себе вторую кожу,
И под нею трепещет новая плоть.
По ночам нас греховные мысли тревожат,
И за это нас не любит Господь.
Мы растим себе вторую кожу,
И под нею трепещет новая плоть.
По ночам нас греховные мысли тревожат,
И за это нас не любит Господь.
Грешники, грешники,
Кайтесь!
И от идолов своих
Отрекайтесь!
Полюбуйтесь на нас, мы ведь с вами похожи,
И как вы, мы привыкли богам изменять.
Наши души затянуты в чёрную кожу,
И в безбожии нас так легко обвинять!
Грешники, грешники,
Кайтесь!
И от идолов своих
Отрекайтесь!
Мы рабов и хозяев себе выбираем.
Сознаваясь в грехах, на коленях стоим,
И мы руки в мольбе к небесам простираем,
Но господь всё простит лишь любимцам своим.
Грешники, грешники,
Кайтесь!
И от идолов своих
Отрекайтесь!
Вы такие же точно, как мы, фетишисты!
И молитвы читая с трудом по слогам,
Вы ласкаете взглядом покровы Пречистой,
Припадая губами к пронзённым ногам…
Грешники, грешники,
Кайтесь!
И от идолов своих
Отрекайтесь!
Грешники, грешники,
Кайтесь!
И от идолов своих
Отрекайтесь!
Пандемониум
Морем рук
Левиафан управляет.
Тихий звук
Ядом в плоть проникает.
В сердце иней,
Расцветая, не тает.
Стать богиней
Замарашка мечтает.
Морем рук
Левиафан управляет.
Тихий звук
Ядом в плоть проникает.
В сердце иней,
Расцветая, не тает.
Стать богиней
Замарашка мечтает.
Мы даём вам смысл,
Мы ваш разум стираем,
Мы продаём вам мысли,
И вы платите раем,
Мы даём вам воду,
Мы кормим вас хлебом,
Мы продаем свободу,
И вы платите небом.
Морем ртов
Асмодей управляет.
Кто готов,
Тот свой путь оставляет.
В сердце иней,
Расцветая, не тает.
Стать рабыней
Королева мечтает.
Мы даём вам смысл,
Мы ваш разум стираем,
Мы продаём вам мысли,
И вы платите раем,
Мы даём вам воду,
Мы кормим вас хлебом,
Мы продаем свободу,
И вы платите небом.
Морем глаз
Люцифер управляет.
Кто ждёт нас,
Тот нас и убивает.
В сердце иней,
Осыпаясь, растает.
Стать мужчиной
Андрогин не мечтает.
Мы даём вам смысл,
Мы ваш разум стираем,
Мы продаём вам мысли,
И вы платите раем,
Мы даём вам воду,
Мы кормим вас хлебом,
Мы продаем свободу,
И вы платите небом.
Мы даём вам смысл,
Мы ваш разум стираем,
Мы продаём вам мысли,
И вы платите раем,
Мы даём вам воду,
Мы кормим вас хлебом,
Мы продаем свободу,
И вы платите небом.
Раб
В безмолвия полночный час
Я обниму твои колени
Никто здесь не увидит нас,
Лишь кем-то проклятые тени.
В безмолвия полночный час
Я обниму твои колени
Никто здесь не увидит нас,
Лишь кем-то проклятые тени.
Ты сам меня к себе призвал
Своим отчаянным желаньем
Улыбка для тебя – оскал.
Ты наслаждаешься страданьем.
Не плачь, ладони не лобзай,
Царём и богом не зови,
А просто тихо умирай
Рабом своей слепой любви!
Приникну к ложу твоему
Безмолвно мягкими губами
И тело нежно обниму
Своими бледными руками.
Я рядом, словно тень, стою,
Склоняюсь тихо к изголовью.
Я – тот, кто выпил кровь твою
И был последнею любовью
Не плачь, ладони не лобзай,
Царём и богом не зови,
А просто тихо умирай
Рабом своей слепой любви!
Не плачь, ладони не лобзай,
Царём и богом не зови,
А просто тихо умирай
Рабом своей святой любви!
Любимый немец
Ты – в плаще. И дым сигареты.
Дождь. И мокрый асфальт Берлина.
Лица – словно теней портреты.
Храм готический – как картина.
Ты – в плаще. И дым сигареты.
Дождь. И мокрый асфальт Берлина.
Лица – словно теней портреты.
Храм готический – как картина.
Я тебя дожидаюсь в ванной.
Ты не хочешь ко мне подняться.
Сколько ждать ещё, мой желанный?
Я хочу тебя вновь бояться.
Я – в горячей воде. И вены
Не болят, только кровь струится.
Белым кафелем давят стены.
Жаль, что времени нет проститься…
Сапогом по губам. И плётка.
Поцелуй – словно жгучий перец.
Кокаин, героин и водка.
Ты – мой самый любимый немец…
Красота
В ладонях моих гнездится тоска.
По венам стекают струйки песка.
Шлейфом за мной вороний грай.
И мне остаётся лишь уверовать в рай.
В ладонях моих гнездится тоска.
По венам стекают струйки песка.
Шлейфом за мной вороний грай.
И мне остаётся лишь уверовать в рай.
Ведь я так некрасив, я так некрасив.
Нам всем красота - отрада для глаз.
Но вечно она не сияет для нас.
К любой красоте приходит закат.
И мне остаётся лишь уверовать в ад.
Себя не могу из осколков собрать.
И Бог запретил красивым мне стать.
Мне Бог запретил красивых любить.
И мне остаётся лишь заживо гнить.
Ведь я так некрасив, я так некрасив.
Ведь я так некрасив, я так некрасив.
Я так некрасив, я так некрасив, я так
некрасив, я так...
Эго
Мы одиноки -
Слепые пророки
В мире, где солнце
Родит лишь ожоги.
Мы одиноки -
Слепые пророки
В мире, где солнце
Родит лишь ожоги.
В мире, где правда
Считается ядом,
И никому
Помогать здесь не надо.
Босиком на лезвиях ножей
Танцуй, танцуй, танцуй,
И боль свою
В алые уста целуй.
Здесь, где молчанье
Скрывает отчаянье,
Немые скитальцы
Скрывают боль в танце.
Морали, запреты,
Законы, заветы
Мёртвое эго
Укутают снегом.
Босиком на лезвиях ножей
Танцуй, танцуй, танцуй,
И боль свою
В алые уста целуй
Белый пепел
Мы ночами уходим в наши тёмные страны,
Белым пеплом посыпав раскаленные раны.
И за все наши грёзы нас Небо накажет.
Но никто не услышит, и никто не прикажет.
Мы ночами уходим в наши тёмные страны,
Белым пеплом посыпав раскаленные раны.
И за все наши грёзы нас Небо накажет.
Но никто не услышит, и никто не прикажет.
И никто нам не нужен, никого мы не любим.
Мы не будем такими, как все прочие люди.
По дешёвке продали мы теням наши души.
Кто-то тихо вливает яд молитвы нам в уши.
Белый пепел полоской – наша вечная плаха.
Там, куда мы уходим, нет ни боли, ни страха.
Наше время сквозь пальцы водой утекает.
Там, куда мы уходим, нас никто не поймает.
Там лишь тот выживает, кто подвержен сомненью,
Тот, кто мог притворяться своей собственной тенью.
Не терпеть состраданья, не испытывать жалость –
Это всё, что мы можем, что нам делать осталось.
